Стихи о жизни

Про Тита и Ваньку

Жил Тит.
    Таких много!
Вся надежда у него
         на господа-бога.
Был Тит,
    как колода, глуп.
Пока не станет плечам горячо,
машет Тит
    со лба на пуп
да с правого
        на левое плечо.
Иной раз досадно даже.
Говоришь:
    «Чем тыкать фигой в пуп —
дрова коли!
       Наколол бы сажень,
а то
      и целый куб».
Но сколько на Тита ни ори,
Тит
    не слушает слов:
чешет Тит языком тропари
да «Часослов».
Раз
      у Тита

Мечта поэта

Поэзия
    любит
       в мистику облекаться,
говорить
    о вещах
        едва касаемо.
Я ж
  открыто
      агитирую
          за покупку облигаций
государственного
        выигрышного займа.
Обсудим трезво,
        выгодно ль это?
Предположим,
       выиграл я:
во всех журналах —
         мои портреты.
Я
    и моя семья.
Это ж не шутки —
стать
   знаменитостью
          в какие-то сутки.
Широкая известность
          на много лет.

Чугунные штаны

Саксонская площадь;
         с площади плоской,
парадами пропылённой,
встает
    металлический
           пан Понятовский —
маршал
    Наполеона.
Штанов нет.
     Жупан с плеч.
Конь
     с медным хвостом.
В правой руке
      у пана
         меч,
направленный на восток.
Восток — это мы.
        Восток — Украина,
деревни
    и хаты наши.
И вот
  обратить
      Украину
         в руины
грозятся
    меч и маршал.
Нам

Марш — оборона

Семнадцать и двадцать
нам только и лет.
Придется нам драться,
хотим или нет.
Раз!
  два!
   раз!
     два!
Вверх
   го—
     ло—
      ва!
Антантовы цуцики
ждут грызни.
Маршал Пилсудский
шпорой звенит.
Дом,
  труд,
     хлеб
         нив
о—
   бо—
     ро—
      ни!
Дунули газом,
и парень погас.
Эх,
  кабы сразу
противогаз!
Раз!
  два!
   шаг,
     ляг!
Твер—
     же
   шаг

Ростовщик

Было года мне четыре,
Как отец сказал:
«Вздор, дитя мое, всё в мире!
Дело — капитал!»
И совет его премудрый
Не остался так:
У родителя наутро
Я украл пятак.
Страсть навек к монете звонкой
Тотчас получив,
Стал у всех я собачонкой,
Кто богат и чив.
Руки, ноги без зазренья
Всем лизал, как льстец,
И семи лет от рожденья
Был уж я подлец!
(То есть так только в народе
Говорится, а зато
Уж зарыто в огороде
Было кое-что.)
Говорят, есть страсти, чувства—

Слеза

Вчера за чашей пуншевою
С гусаром я сидел
И молча с мрачною душою
На дальний путь глядел.

«Скажи, что смотришь на дорогу? —
Мой храбрый вопросил.—
Еще по ней ты, слава богу,
Друзей не проводил».

К груди поникнув головою,
Я скоро прошептал:
«Гусар! уж нет ее со мною!..»
Вздохнул — и замолчал.

Слеза повисла на реснице
И канула в бокал
«Дитя! ты плачешь о девице,
Стыдись!» — он закричал.

Жизнь считаешь ли...

Жизнь считаешь ли бесполезною,
Утомилась ли ты, скиталица,—
Не кручинься, моя болезная,
Крепни духом, моя страдалица.
Небеса, смотри,— как лазоревы,
Видишь зорьку в них, в даль манящую?
Приласкали бы хоть зори вы,
Душу чуткую и скорбящую.

Фонтан

Смотри, как облаком живым
Фонтан сияющий клубится;
Как пламенеет, как дробится
Его на солнце влажный дым.
Лучом поднявшись к небу, он
Коснулся высоты заветной —
И снова пылью огнецветной
Ниспасть на землю осужден.

О смертной мысли водомет,
О водомет неистощимый!
Какой закон непостижимый
Тебя стремит, тебя мятет?
Как жадно к небу рвешься ты!..
Но длань незримо-роковая,
Твой луч упорный преломляя,
Свергает в брызгах с высоты…

Накануне годовщины 4 августа 1864г.

Вот бреду я вдоль большой дороги
В тихом свете гаснущего дня…
Тяжело мне, замирают ноги…
Друг мой милый, видишь ли меня?
Все темней, темнее над землею —
Улетел последний отблеск дня…
Вот тот мир, где жили мы с тобою,
Ангел мой, ты видишь ли меня?
Завтра день молитвы и печали,
Завтра память рокового дня…
Ангел мой, где б души ни витали,
Ангел мой, ты видишь ли меня?

Страницы