Русская поэзия

    Уединение любя,
Чиж робкий на заре чирикал про себя,
Не для того, чтобы похвал ему хотелось,
  И не за что; так как-то пелось!
  Вот, в блеске и во славе всей,
  Феб лучезарный из морей
      Поднялся.
Казалось, что с собой он жизнь принес всему,
      И в сретенье ему
Хор громких соловьев в густых лесах раздался.
  Мой Чиж замолк. «Ты что ж»,
  Спросил его с насмешкой Еж:
    «Приятель, не поешь?» —
«Затем, что голоса такого не имею,
  Чтоб Феба я достойно величал»,

…Я сбросила мертвящие оковы
Друзей, семьи, родного очага,
Ушла туда, где чтут пути Христовы,
Где стерегут оплошного врага.

В бездействии застала я дружины;
Окончив день, беспечно шли ко сну
И женщины, и дети, и мужчины,
Лишь меж собой вожди вели войну…

Слова… слова… красивые рассказы
О подвигах… но где же их дела?
Иль нет людей, идущих дальше фразы?
А я сюда всю душу принесла!..

Я обнял эти плечи и взглянул
на то, что оказалось за спиною,
и увидал, что выдвинутый стул
сливался с освещенною стеною.
Был в лампочке повышенный накал,
невыгодный для мебели истертой,
и потому диван в углу сверкал
коричневою кожей, словно желтой.
Стол пустовал. Поблескивал паркет.
Темнела печка. В раме запыленной
застыл пейзаж. И лишь один буфет
казался мне тогда одушевленным.

Звезды горят над безлюдной землею,
Царственно блещет святое созвездие Пса:
Вдруг потемнело – и огненно-красной змеею
Кто-то прорезал над темной землей небеса.

Путник, не бойся! В пустыне чудесного много.
Это не вихри, а джинны тревожат ее,
Это архангел, слуга милосердного Бога,
В демонов ночи метнул золотое копье.