Стихи о судьбе

Сколько их, сколько их ест из рук...

Сколько их, сколько их ест из рук,
Белых и сизых!
Целые царства воркуют вкруг
Уст твоих, Низость!

Не переводится смертный пот
В золоте кубка.
И полководец гривастый льнет
Белой голубкой.

Каждое облако в час дурной —
Грудью круглится.
В каждом цветке неповинном — твой
Лик, Дьяволица!

Бренная пена, морская соль…
В пене и в муке —
Повиноваться тебе доколь,
Камень безрукий?

Удалец

Ой, мне дома не сидится,
Размахнуться б на войне.
Полечу я быстрой птицей
На саврасом скакуне.

Не ревите, мать и тетка,
Слезы сушат удальца.
Подарила мне красотка
Два серебряных кольца.

Эх, достану я ей пикой
Душегрейку на меху.
Пусть от радости великой
Ходит ночью к жениху.

Ты гори, моя зарница,
Не страшён мне вражий стан.
Зацелует баловница,
Как куплю ей сарафан.

Отчего вам хныкать, бабы,
Домекнуться не могу.
Али руки эти слабы,
Что пешню согнут в дугу.

В шкапу стояла мать моя...

В шкапу стояла мать моя
над ней сюртук висел
Я сам в душе кровать тая
задумчивый сидел
Но вдруг приходит новый год
и первое число
ко мне ложится на живот
я чувствую весло.

Ребенка милого рожденье...

Ребенка милого рожденье
Приветствует мой запоздалый стих.
Да будет с ним благословенье
Всех ангелов небесных и земных!
Да будет он отца достоин,
Как мать его, прекрасен и любим;
Да будет дух его спокоен
И в правде тверд, как божий херувим.
Пускай не знает он до срока
Ни мук любви, ни славы жадных дум;
Пускай глядит он без упрека
На ложный блеск и ложный мира шум;
Пускай не ищет он причины
Чужим страстям и радостям своим,
И выйдет он из светской тины
Душою бел и сердцем невредим!

Последняя самая эта секунда ...

Последняя самая эта секунда,
секунда эта
     стала началом,
началом
    невероятного гуда.
Весь север гудел.
        Гудения мало.
По дрожи воздушной,
         по колебанью
догадываюсь —
        оно над Любанью.
По холоду,
     по хлопанью дверью
догадываюсь —
         оно над Тверью.
По шуму —
     настежь окна раскинул —
догадываюсь —
        кинулся к Клину.
Теперь грозой Разумовское за́лил.
На Николаевском теперь
           на вокзале.

Маленькая электрификация

1.В воскресенье
          от звона
          такой шум,
    что и весельчаку
        самоубийство
                 идет на ум.
    Звонить вручную —
               путь окольный.

2.Провел провода,
        кнопку нажал, —
    и бог
   моментально
            со своей колокольни
                  обулся
                    и прибежал.

Лев Толстой и Ваня Дылдин

Подмастерье
      Ваня Дылдин
был
  собою
     очень виден.
Рост
   (длинней моих стишков!) —
сажень
    без пяти вершков.
Си́лища!
    За ножку взяв,
поднял
    раз
      железный шкаф.
Только
    зря у парня сила:
глупый парень
       да бузила.
Выйдет,
    выпив всю пивную, —
переулок
    врассыпную!
Псы
  и кошки
      скачут прытки,
скачут люди за калитки.
Ходит
   весел и вихраст,
что ни слово —

Польша

Хотя
  по Варшаве
        ходят резво́,
ни шум не услышишь,
         ни спор,
одно звенит:
     офицерский звон
сабель,
   крестов
      и шпор.
Блестят
   позументы и галуны…
(как будто не жизнь,
            а балет!),
и сабля
   ясней молодой луны,
и золото эполет.
Перо у одних,
      у других тюльпан,
чтоб красило
      низкий лоб.
«Я, дескать, вельможный,
           я, дескать, пан,
я, дескать, не смерд,
         не холоп!»
Везде,

Молчит сомнительно Восток...

Молчит сомнительно Восток,
Повсюду чуткое молчанье…
Что это? Сон иль ожиданье,
И близок день или далек?
Чуть-чуть белеет темя гор,
Еще в тумане лес и долы,
Спят города и дремлют селы,
Но к небу подымите взор…
Смотрите: полоса видна,
И, словно скрытной страстью рдея,
Она все ярче, все живее —
Вся разгорается она —
Еще минута — и во всей
Неизмеримости эфирной
Раздастся благовест всемирный
Победных солнечных лучей.

Подводный город

Птицы плавают над морем.
Славен город Посейдон!
Мы машиной воду роем.
Славен город Посейдон!
На трубе Чималыгопока
Мы играем в окна мира:
Под волнами спит глубоко
Башен стройная порфира.
В страшном блеске орихалка
Город солнца и числа
Спит, и буря, как весталка,—
Буря волны принесла.

Море! Море! Морда гроба!
Вечной гибели закон!
Где легла твоя утроба,
Умер город Посейдон.
Чуден вид его и страшен:
Рыбой съедены до пят,
Из больших окошек башен
Люди длинные глядят.

Страницы