Стихи о судьбе

К М. И. Цейдлеру

Русский немец белокурый
Едет в дальную страну,
Где косматые гяуры
Вновь затеяли войну.
Едет он, томим печалью,
На могучий пир войны;
Но иной, не бранной сталью
Мысли юноши полны.

Вон ...

Вон
   от заставы
        идет человечек.
За шагом шаг вырастает короткий.
Луна
   голову вправила в венчик.
Я уговорю,
     чтоб сейчас же,
           чтоб в лодке.
Это — спаситель!
        Вид Иисуса.
Спокойный и добрый,
         венчанный в луне.
Он ближе.
     Лицо молодое безусо.
Совсем не Исус.
        Нежней.
            Юней.
Он ближе стал,
      он стал комсомольцем.
Без шапки и шубы.
        Обмотки и френч.
То сложит руки,

Маленькая разница

1. В Европе
      двое жирных людей
    ведут человека
            себя худей.

2. А мы
   облегчаем работу их:
    жирного водят
            двое худых.

Послание пролетарским поэтам

Товарищи,
     позвольте
          без позы,
              без маски —
как старший товарищ,
          неглупый и чуткий,
поразговариваю с вами,
           товарищ Безыменский,
товарищ Светлов,
        товарищ Уткин.
Мы спорим,
      аж глотки просят лужения,
мы
      задыхаемся
       от эстрадных побед,
а у меня к вам, товарищи,
           деловое предложение:
давайте,
    устроим
        веселый обед!
Расстелим внизу
        комплименты ковровые,

Меркнут знаки Зодиака...

Меркнут знаки Зодиака
Над просторами полей.
Спит животное Собака,
Дремлет птица Воробей.
Толстозадые русалки
Улетают прямо в небо,
Руки крепкие, как палки,
Груди круглые, как репа.
Ведьма, сев на треугольник,
Превращается в дымок.
С лешачихами покойник
Стройно пляшет кекуок.
Вслед за ними бледным хором
Ловят Муху колдуны,
И стоит над косогором
Неподвижный лик луны.
Меркнут знаки Зодиака
Над постройками села,
Спит животное Собака,
Дремлет рыба Камбала,

Годовщина

Перед гранитной стелою стою,
Где высечена надпись о тебе.
Где ты сейчас: в аду или в раю?
И что теперь я знаю о тебе?

Сейчас ты за таинственной чертой,
Которую живым не пересечь,
Где нынче вечно-тягостный покой
И не звучит ни музыка, ни речь…

Уж ровно год, как над тобой — трава,
Но я, как прежде, верить не хочу.
Прошу: скажи, ты слышишь ли слова,
Что я тебе в отчаяньи шепчу?!

29 апреля 1998 г. Москва

Нет

Ты, вставая, сказала, что — «нет»;
И какие-то призраки мы:
Не осиливает свет —
Не Осиливает: тьмы!..

Солнце легкое,— красный фазан,
Месяц матовый,— легкий опал…
Солнце, падая,— пало: в туман;
Месяц — в просерень матово встал.

Прошли — остывающие струи —
К теневым берегам —
Облака — золотые ладьи
Парусами вишневыми: там.

Растворен глубиной голубой,
Озарен лазулитами лет,
Преклонен — пред Тобой и под Тобой…
Но — Ты выговорила. «Нет!»

Шоссе

Д.В. Философову

За мною грохочущий город
На склоне палящего дня.
Уж ветер в расстегнутый ворот
Прохладой целует меня.

В пространство бежит — убегает
Далекая лента шоссе.
Лишь перепел серый мелькает,
Взлетая, ныряя в овсе.

Рассыпались по полю галки.
В деревне блеснул огонек.
Иду. За плечами на палке
Дорожный висит узелок.

Слагаются темные тени
В узоры промчавшихся дней.
Сижу. Обнимаю колени
На груде дорожных камней.

Страницы