Владимир Владимирович Маяковский

Хулиган («Ливень докладов...»)

Ливень докладов.
        Преете?
            Прей!
А под клубом,
       гармошкой изо́ранные,
в клубах табачных
         шипит «Левенбрей»,
в белой пене
      прибоем
          трехгорное…
Еле в стул вмещается парень.
Один кулак —
       четыре кило.
Парень взвинчен.
        Парень распарен.
Волос взъерошенный.
          Нос лилов.
Мало парню такому доклада.
Парню —
     слово душевное нужно.
Парню
    силу выхлестнуть надо.
Парню надо…

Крым

Хожу,
   гляжу в окно ли я —
цветы
   да небо синее,
то в нос тебе
     магнолия,
то в глаз тебе
      глициния.
На молоко
     сменил
        чаи́
в сияньи
    лунных чар.
И днем
   и ночью
       на Чаир
вода
  бежит, рыча.
Под страшной
      стражей
         волн-борцов
глубины вод гноят
повыброшенных
        из дворцов
тритонов и наяд.
А во дворцах
      другая жизнь:
насытясь
    водной блажью,
иди, рабочий,

«Общее» и «мое»

Иван Иваныч —
          чуть не «вождь»,
дана
 в ладонь
         вожжа ему.
К нему
   идет
       бумажный дождь
с припиской —
          «уважаемый».
В делах умен,
      в работе —
          быстр.
Кичиться —
       нет привычек.
Он
 добросовестный службист —
не вор,
   не волокитчик.
Велик
      его
       партийный стаж,
взгляни в билет —
          и ахни!
Карманы в ручках,
       а уста ж
сахарного сахарней.
На зависть

Я счастлив!

Граждане,
    у меня
       огромная радость.
Разулыбьте
    сочувственные лица.
Мне
 обязательно
       поделиться надо,
стихами
      хотя бы
       поделиться.
Я
   сегодня
    дышу как слон,
походка
   моя
       легка,
и ночь
   пронеслась,
          как чудесный сон,
без единого
       кашля и плевка.
Неизмеримо
        выросли
         удовольствий дозы.
Дни осени —
      баней воняют,
а мне
     цветут,

Издевательства

Павлиньим хвостом распущу фантазию в пестром цикле,
душу во власть отдам рифм неожиданных рою.
Хочется вновь услыхать, как с газетных столбцов зацыкали
те,
кто у дуба, кормящего их,
корни рылами роют.

Как кто проводит время, праздники празднуя

Интереснейшая пьеса.
Поучительного тут!..
Не бывало представления более разнообразного.
Вас
сейчас
от буржуазных праздников
проведут
к тому,
как надо пролетарские праздновать.
Такое настроение у меня
весеннее,
что вот
возьму
и облаю воскресение.

А во́роны гости?! ...

А во́роны гости?!
        Дверье крыло
раз сто по бокам коридора исхлопано.
Горлань горланья,
        оранья орло́
ко мне доплеталось пьяное до́пьяна.
Полоса
щели.
Голоса́
еле:
«Аннушка —
ну и румянушка!»
Пироги…
     Печка…
Шубу…
    Помогает…
           С плечика…
Сглушило слова уанстепным темпом,
и снова слова сквозь темп уанстепа:
«Что это вы так развеселились?
Разве?!»
    Сли́лись…
Опять полоса осветила фразу.
Слова непонятны —

Про Феклу, Акулину, корову и бога

Нежная вещь — корова.
Корову
    не оставишь без пищи и крова.
Что человек —
жить норовит меж ласк
               и нег.
Заботилась о корове Фекла,
ходит вокруг да около.
Но корова —
          чахнет раз от разу.
То ли
         дрянь какая поедена и попита,
то ли
         от других переняла заразу,
то ли промочила в снегу копыта, —
только тает корова,
         свеча словно.
От хворобы
        никакая тварь не застрахована.
Не касается корова
         ни жратвы,

Рабочий, эй!

1.Раньше
купеческий сыночек
так прогуливал свободные ночи:
"Пей, Даша!
Пей, Паша!
Все равно
за все
заплатит папаша".

2.Папаша потрогает сынку бочок,
нарвет ушей с него целый пучок.
Да еще, чтоб не повторялся прогул,
вывернет кстати одну из скул.

3.А сам наутро,
     чтоб не разориться,
прогуленное
     с рабочих
          выжмет сторицей.

4.А теперь
в прогул
     прогуливает рабочий,
к сожалению,
       рабочие дни, а не ночи.

Страницы